Я перечитал всего
Гоголя.
Звучит сакраментально. У меня книжка толстенная из Золотой библиотеки русской классики. Чрезвычайно удобно для такого
маразматика, как я. Всё в одном томе – читай не хочу. Вернее, хочу и от начала
до конца, вместе с предисловием Игоря Золотусского и послесловием Алексея
Пьянова. В том включены Вечера на хуторе
близ Диканьки, Миргород, повести Невский
проспект, Нос, Портрет, Шинель, Записки сумасшедшего, пьесы Ревизор и Женитьба и, разумеется, поэма Мёртвые
души. В приложениях несколько писем Гоголя, которые некогда составляли «несчастную
книгу» Выбранных мест из переписки с
друзьями.
Читал я Гоголя,
когда был учеником средней школы, потом, вдохновенный стихотворением
Вознесенского «...Вы живого несли по
стране, Гоголь был в летаргическом сне...» читал то, и это, и что
попадалось под руку, но так, чтобы всего Гоголя и читая сколько-нибудь разумно –
такого мне делать не доводилось. Вчера ночью мне снилось, что я – Гоголь и в
гробу. Снилось, что сумел проломить боковину гроба, потом проснулся и долго ещё
грезил возможностью или невозможностью вылезти из гроба. Мне представлялось,
что используя ёмкость гроба, можно выползти наружу, как червь, который
пропускает землю через себя. Правда, есть большая вероятность задохнуться,
выползая. А ещё вопрос, когда хоронят зимой и земля мёрзлая, это облегчает
задачу или затрудняет? Весь этот бред не давал мне спать. Я задавался и другими
вопросами... о значении Гоголя вообще и для меня лично. А ещё, читает ли
кто-нибудь Гоголя вне школьной программы? И если да, то в поисках чего? В конце
концов Гоголь пришёл к назидательности, к которой тяготел изначально. Осознал он
это и потому сжёг второй том или сжёг, потому что не успел (или не смог) его
опубликовать, а идея Завещания
казалась ему настолько привлекательной, что ради неё он отказался от всего
прочего. А это славянофильство его – разве не поразительно?
Я предпочитаю
оставить эти вопросы без ответа. Скажу только, что Гоголь, после прочтения
этого тома (издательство ПанЪинтер, Москва, 1999), стал для меня значительнее,
многозначней и ближе, как писатель и человек.
