«Альбер Лозо родился в Монреале 23 июня 1878. Французский литературный критик Луи Арно, долгое время живший в Канаде, в недавно изданной книге так говорит о нашем поэте: «Этот молодой поэт имеет одно преимущество перед своими собратьями по перу в старом и новом свете; подобно недавно ушедшим от нас Сюлли Прюдому и Франсуа Копе он скромен, и более того – проникнут смирением. Я невежествен, - говорит он, - у меня нет своих идей. Я грежу, а не думаю. Я воображаю, не умея наблюдать. Я выражаю эмоции, которые только мог бы почувствовать. Иногда только у меня получается сказать то, что я действительно чувствовал... Девять лет мои ноги находились на уровне моей головы: это научило меня смирению... А на самом деле, и я мог убедиться в этом лично, кресло этого удивительного калеки, продолжающего мартиролог канадской мысли (Кремази, Неллиган, Лозо) является одним из самых притягательных центров литературного Монреаля. Каждый вечер бесценная дружественность оживляет пламя общих идеалов в этом святилище сердечности и душевности» (Луи Арно, Наши друзья канадцы)
Из Антологии канадских поэтов, Монреаль, 1920
Предупреждение
Эти страницы продиктованы вдохновением момента.
Не требуйте же от них ни совершенства стиля, ни глубины мысли.
Я старался быть краток и прост, как того требует этот газетный жанр.
Кое-кто из моего укружения уверяют, что некоторые из моих «Вечерних билетов» могут быть перечитаны. Я выбрал некоторые из них...
А. Л.
Час гармонии
Музыка этого вечера укачивает, как морская зыбь. Она так нежна, что тает в воздухе, растворяется в молчании. Нота за нотой сплетают мелодию, так неслышно опадают лепестки цветов. Пылинки звуков плывут в гармонии этого тихого вечера...
Музыка так нежна, нежна... От неё замирают тени, сжимается сердце. Почти ничего для слуха, всё для души. И мне не ведомо чтО в этот замирающий час крадёт её, куда она исчезает? Кажется, что она звучит издалека, может быть из глубины моего прошлого, подобно ветерку, который облетел всю землю; и я уже не знаю, во мне ли та песенка или вне меня, так нежна она, так нежна...
Но и сильна она, как всемогущие небеса, потому что она потрясает всё моё существо и заставляет плакать мои глаза. Я едва её слышу, но она прорастает во мне, звучит, словно оргАн пасхальным утром, словно оркестр или хор триумфально звучащих колоколов! Её восхитительная нежность будоражит мой мозг сильнее французского или итальянского вина. А ведь я воспринимаю всего-то дрожание звуков – биение моего сердца – настолько она нежна, нежна...
Только я один и слышу её – возможно ли? – эта музыка, летящая на крыльях ветра. Она пробуждает во мне видение цветка или лица... неопределённо, как туман, неудержимо, как облако. Я не знаю, что это – возможно, воспоминание, или сон, или всего лишь нежная музыка, нежная настолько, что кажется нереальной...
Потому что это вечер, когда душа не защищает себя, волшебный, таинственный вечер. Малейшее дуновение и смычок трогает наши нервы, исторгая мелодию, а будет она гармоничной или фальшивой – зависит от прожитого дня или прожитой жизни.
А сейчас, если даже неизъяснимая нежность музыки, которой я не слышу, будоражит меня, делая меня счастливым, если я чувствую её, если пишу её, то на самом деле, уж не знаю почему, сердце моё мне незнакомо...
