Не так давно в провинции Квебек прошли очередные правительственные выборы. Как скучно и беспринципно они прошли и закончились так же скучно победой меньшинства. Ущербное правительство, убогая оппозиция, но всё мирно и тихо. Даже референдум отодвинулся куда-то очень далеко. Никто не хочет отделяться. И это к лучшему. А вот как Гектор Бертело описывает с своём сборнике исторических зарисовок В добрые старые времена выборы 1832 года, всего каких-нибудь сто семьдесят пять лет тому назад.
Гектор Бертело
В добрые старые времена
Как проходили выборы – Смута 1832
В добрые старые времена парламентские выборы не проходили за один день. Пункты для голосования были открыты до тех пор, пока регистрировали хотя бы одного человека в час. Случалось, что выборы длились месяц и схватки между патриотами и бюрократами были столь же часты, сколь и кровопролитны.
Первого мая 1832 года жители Монреаля были приглашены избрать депутата законодательной ассамблеи.
Среди баллотирующихся были двое: доктор Даниэль Траси, один из сотрудников Виндикатора, патриот до мозга костей, и Мистер Стенли Бэгг, богатый собственник и убеждённый бюрократ. Итак, первого мая в десять утра открылись избирательные пункты и голосование шло без заметных волнений до девяти вечера.
К девяти вечера голоса разделились примерно поровну и народные страсти раскалились добела.
На всех пунктах сторонники тори и либералы вступали врукопашную, то и дело пуская в ход палки. Жарче прочих дрались на улице Сен-Жак.
Здоровяки на содержании у тори теснили бравых патриотов, чтобы не дать им пройти к урнам для голосования. Патриоты же позвали на помощь своих, чтобы воспользоваться законным правом голоса, и бросились в атаку. Тори отступили под градом ударов, в ход пошли не только кулаки, но и обухи топоров. Жос Монферран был в первых рядах.
Его кулаки обрушивались, как кувалды, на бюрократов, круша и опрокидывая их в пыль.
Тори укрылись на Площади Оружия и на подступах к улице Сен-Жак, когда доктор Робертсон вызвал регулярные войска. После полудня на площадь вступил полк солдат.
Указ о смутьянах (Riot Act) был зачитан мировым судьёй Мэтром Жанвие-Даниелем Лакруа.
Солдатам был отдан приказ примкнуть штыки. Толпа отступила обратно на Сен-Жак. Дойдя до улицы Сен-Пьер, она остановилась. Тогда солдаты открыли огонь по патриотам. Три человека, не принимавшие участия в смуте, упали, сражённые пулями. Это были Бийет, Лангедок и Шовэн. Первые двое были бедными рабочими, третий – наборщик в Минерве.
В те же выборы, закончившиеся победой Траси, возле другого избирательского пункта силач Вуаер уложил крепыша Билла Коллинса, самого известного боксёра из партии тори. Билл дежурил у пункта, он не пускал внутрь ирландцев и франко-канадцев, жестоко избивая их.
Наш Вуаер, истинный патриот, был самым смирным и самым почитаемым гражданином Монреаля. Он жил на дивиденды в своём доме на углу улиц Сен-Лоран и Миньон.
Силы он был воистину геркулесовой и ростом в шесть с половиной футов.[1]
Видя, что его компатриотов нещадно бьют, он решил тоже двинуть кулаком. Ударил он всего раз и главарь банды тори лишился чувств. Вуаер сам отнёс его в ближайший приют на Сенном Рынке (сегодня Площадь Победы), где через несколько минут несчастный боксёр испустил последнее дыхание.
Смерть Билла Коллинса ни в ком не вызвала сочувствия. И с правоохранительными органами у него были нелады. А Вуаера судили, но королевский суд его оправдал, потому что было доказано, что убийственный удар был нанесён в целях самозащиты.
В 1832 году, в эпоху большой смуты, о которой мы ведём речь, Площадь Оружия была далеко не так блистательна, как сейчас. Старое здание Монреальского Банка находилось на углу улицы Сен-Франсуа-Кзавье, там, где сейчас почта. А между этим зданием и углом улицы Сторона Площади Оружия простирался пустырь[2].
На этом углу был построен ангар, принадлежавший Этьену Дюбуа, служащему Фабрики.
16 декабря 1884.
[1] Мы опубликовали биографию Антуана Вуаера во франко-канадских атлетах (стр. 63 и последующие)
[2] Между Монреальским Банком и домом Дюбуа находились с запада на восток: Музей, Пожарная каланча и дом мэтра Хендерсона. Мэтр Жак Виже, составивший подробный план местности, дабы представить место трагических событий, не указывает на другой «пустырь», кроме Площади Оружия.
